Перейти к содержимому

Остались поля и луга вытоптанными, строения разграбленными и пустыми…

Когда на Смоленской земле отгремели сражения Отечественной войны 1812 года, бежавшие от военных действий жители губернии стали потихоньку возвращаться в свои дома и усадьбы. Их встречали разорение и запустение; впереди были долгие годы восстановления разрушенных хозяйств. Так было и с семейством смоленских помещиков Николевых, в 1813 году вернувшихся в родное село Покровское Ельнинского уезда.

На страницах воспоминаний Марьи Сергеевны Николевой "Черты старинного дворянского быта" подробно описаны впечатления от возвращения в разорённое гнездо. 

К Пасхе все мы три родственные семьи поехали к дяде Ивану Алексеевичу в его имение Желень, Фатежского уезда (ныне – Фатежский район Курской области), где и прожили до Июня 1813 года, когда отец мой отправился один в Смоленскую губернию, чтобы посмотреть, что сталось с нашим Покровским; но, найдя дороги ещё небезопасными, он вернулся обратно, и мы лишь поздней осенью перебрались на старое пепелище, где нашли запустение как в доме, так и в церкви и в службах. Всё, что могло быть взято, пропало; окна выбиты, полы разобраны, мебель переломана, фортепьяно по косточкам расхищено, даже всё железо из печей выбрано.

Курдюмов В.Н. Разгром помещичьей усадьбы. 1911

Тут мы узнали, что едва мы выехали из усадьбы, как крестьяне начали сходиться к дому, а дворовые, наоборот, разбежались. Захватив свои пожитки, попрятались они в высокую и густую рожь, большею частию оставашуюся ещё на корню. С ними спряталась и жена управителя  с детьми, что помешало Поляку – управителю выдать беглецов неприятелю, как он намеревался. Но ранее появления Французов разбушевались крестьяне, требуя от Гульчинского вина, так как у отца был небольшой винокуренный завод. Гульчинский струсил, отворил подвал, сам пил с крестьянами, пока они все не свалились с ног и не полегли вповалку, а выспавшись, пошли грабить дом, ломать и забирать, что могли.

В дальнем уголке дома нашего нашли они древнего старичка Дмитрия Герасимовича Морошкина, во время оно бывшего семинаристом и учившего моего отца: буки аз-ба. Мы звали его дедушкой. Он ходил в старинном платье, носил косичку из седых волос с чёрным бантиком на конце, а на плечах овчинный тулуп, крытый голубой китайкой, имел свою комнату во флигеле и мальчика для прислуги и обедал с нами. Мы его уважали, так что не знавшие наших отношений принимали его за нашего действительного деда. Морошкин начал уговаривать крестьян усмириться; но они, вообразив, что он человек денежный, стали его бить и свалили с береговой кручи в крапиву, где он и лежал трое суток.

Тогда Французы ещё не появлялись и только посылали передовых набирать провиант, где могли, под начальством офицера, который нашёл  дом наш уже ограбленным, окна выбитыми и как раз попал в ту минуту, когда крестьяне собирались дом поджечь. На одной из стен наших комнат уцелел портрет сестры моей, чрезвычайно симпатичной наружности. Выражение лица ея поразило молодого офицера своей приятностью; он объявил себя родственником нашим и остановил грабёж, пригрозив, что расстреляет всякого ослушника. Крестьяне после этого разбежались, и он увёз с собою портрет.

Всё это происходило дня за три до 15-го Августа. Но вот наступило и оно. Священник села, Пётр Степанович Белогорский, видя, что в село наезжают лишь партии казаков или мелкие отряды неприятеля, главная же армия не показывается, решился, ради праздника Успенья, служить обедню. Церковь однако не привлекала молящихся благовестом. Уже пропели Херувимскую, и священник с дьяконом Иаковом приступили к большому выносу, стараясь не обращать внимания на приближающийся шум и топот, как вдруг главные западные двери с шумом отворились, и из них посыпались Французские солдаты в киверах и полной амуниции. «Вы не можете представить себе моего положения!» - рассказывал нам впоследствии отец Петр. «Боюсь выйти из алтаря; думаю, убьют, вырвут потир из рук; поджилки, руки, ноги так и ходят, так и ходят от страха; наконец, решаюсь, говорю дьякону: выйдем; что Богу угодно, пусть то и будет! Вышли мы оба с сосудами, а церковь вместо обычных наших прихожан полнёхонька солдат с ружьями; все стоят смирно. Начинаю поминать Государя Александра Павловича; лишь вымолвил имя, неприятели, как видно, поняли и мгновенно крикнули, как один человек: «Наполеон, Наполеон!». Нечего делать, грешный человек помянул я Наполеона; они, услыша это, закричали «виват, виват!». Затем успокоились и стояли чинно до конца службы и по отпусте, когда я благословил предстоящих, вышли из храма вслед за своим начальником; а мы давай Бог ноги, схватили что поценнее из утвари да скорее попрятались в рожь, где уже нашли свои семьи, а церковь заперли, оставив на произвол судьбы. Ночью, видя, что всё тихо, мы снова к ней прокрались, нашли всё в целости и, как могли, попрятали церковныя вещи, что под пол, под каменныя плиты, что в слуховые окна. Во ржи просидели мы целую неделю, меняя места, питаясь зёрнами, растирая колосья в ладонях. Узнав, что неприятель двинулся далее, мы решились выйти и нашли наши дома ограбленными, церковь же в целости». До самой смерти отец Петр совестился, что вынужден был помянуть Наполеона и только утешался соображением, что иначе, может быть, не уцелел бы храм. 

По уходе великой армии к Москве, остались поля и луга вытоптанными, строения разграбленными и пустыми; в таком виде мы и нашли их, возвратясь. Ещё в Июне 1813 года, когда отец приезжал один, поля были не паханы, а крестьяне в отлучке. Гульчинский, под предлогом необходимости показывать дорогу врагу (к чему его, как он говорил, принуждали), бросил жену и детей и ушёл со своей любовницей, сделавшейся маркитанткой у врагов и затем пропавшей; он же, узнав, что жена его и дети пользуются по-прежнему спокойной жизнью у нас, тоже вернулся и сложил своё двусмысленное поведение на необходимость повиноваться силе. Батюшка тотчас объявил крестьянам, что взыскивать с них и наказывать их не будет, и они мало-помалу начали возвращаться; но поля оставались незасеянными, и нам трудно было извернуться. 

Добрые родные наши, сколько могли,  помогли  нам;  но и они испытали на себе бедствия того года, хотя неприятель у них и не был; а потому мы принуждены были заложить наше имение в банке, что и положило начало задолженности нашей семьи, от которой более не смогли освободиться. До 1812 года мы жили почти роскошно, воспитание всех нас стоило немало. Кроме того, в нашем же доме получили безвозмездно воспитание и образование две девицы из хороших семейств, без средств к жизни, упомянутая уже мною Елисавета Яковлевна Ганичева и Екатерина Алексеевна Борисова. Родители мои имели настолько средств, что купили хороший дом в Смоленске, куда, также как и в Москву, матушка со старшими дочерьми ездила на свидания с родными. Но во время взятия Смоленска дом наш сгорел дотла, а в нём погиб брат нашей няни, Пётр Семёнович, приехавший с родителями моими из Сибири.

  После 1812 года мы уже не были в состоянии часто ездить в Москву, а родные наши, там жившие, разбрелись в разные стороны. Бывший дом бабки моей, весь обгорелый, был продан сыновьями ея, так же как и вконец разорённое подмосковное имение ея, Опалиха. Братьев наших мы не видали до возвращения войск из Парижа; но и тогда старший Сергей, назначенный в западныя губернии для обучения рекрут, не заглянул домой. Алексей, оставаясь адъютантом при Репнине, переходил с ним за Рейн и обратно, а по заключении мира командирован был в Молдавию, содержать там карантинную цепь по случаю открывшейся там чумы. Письма его доходили к нам проколотые и прокуренные, мы же, получив их, напитывали их хлором, а по прочтении мыли руки уксусом. Всех братьев наших, родных и двоюродных, было на войне восемь человек и, несмотря на участие их в самых жарких битвах, все они, по какому-то особому счастью, остались живы, тогда как под Бородиным, например, рядом с ними, товарищи их, два брата Тучковы, были оба убиты наповал.

Источники:

1.      Черты старинного дворянского быта. Воспоминания Марьи Сергеевны Николевой // Русский архив. – 1893. – № 9-12, т. 3. С. 107-120, 129-196

Часть первая: Всё, что мыслило, заколыхалось на жизнь и на смерть для борьбы с завоевателем

 

   

Поделиться ссылкой:

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Наверх