Перейти к содержимому

2 (14) августа

Михаил Казанцев

Смоленск: Маневры противоборствующих сторон до сражения 4-5 (16–17) августа 1812 г.

<<< К событиям 1 (13) августа

В отношении № 643 Барклай сообщал Багратиону: «Сейчас, прибыв в Гаврики, узнал я от ген.-кварт., что здесь позиция может заняться одной 1-й армией, а обеим места не достанет; почему всепокорнейше прошу в. с. с армией вам вверенной занять позицию у Надвы…»55.

Узнав об этом, Багратион предписал своим войскам следовать к тому пункту. При этом, во всяком случае, утром корпус Горчакова находился у Дебрицы, а авангард Васильчикова – возле Семех. И в том же отношении Барклай просил оставить этот авангард «в нынешнем положении» до подхода его войск.

2 колонны 1-й армии, под начальством Уварова и Дохтурова, прибыли на позицию у Гавриков и Волоковой вечером. При этом начальнику авангарда Палену было предписано «не показывать» неприятелю своих сил до похода и расположения впереди казаков Платова.

Отряд в Каспле Барклай усилил пехотным полком с 2-мя орудиями и назначил командовать им П.А. Тучкова 3-го.

Платов, забрав из того отряда полк Андриянова 2-го, прибыл, по его рапорту № 124, со своим корпусом около 21-00 в Инково, где «нашел» 4 полка Карпова, «принял» от них посты и отправил партии по различным направлениям. Вскоре ему доставили сведения о том, что враг оставил свой лагерь в Рудне и «потянулся к местечку Любавичам», и туда же, по словам местных жителей, ушли его войска из Лиозно еще 31 июля.

Это соответствовало действительности в отношении дивизии Пажоля, покинувшей тот лагерь после полудня, и корпуса Нея, совершившего марш как раз 31.7 на Любавичи.

О данных новостях Платов поспешил доложить в еще одном рапорте № 125, сообщив также, что, по его мнению, противник направился к Дубровне и Орше, и далее он «от сих мест» или перейдет в наступление, или продолжит отход. А в Любавичи он послал разведку56.

Узнав о прибытии Платова в Инково, Барклай выразил ему благодарность (через Ермолова) за столь быстрый марш и предписал ему, оставив там «крепкий отряд», «занять главнейшими силами дорогу от Рудни», а казаков 2-й армии отправить к месту дислокации ее авангарда – впереди Надвы, где они были «чрезвычайно нужны».

Одновременно Палену главнокомандующий приказал расположиться с его войсками «между дорогами, идущими от Рудни и Инково», для подкрепления корпуса Платова.

А он сосредоточивался на данном направлении почти в полном составе, поскольку из Поречья приближались бригады Иловайского 5-го и Краснова 1-го. Кроме того, к нему, во всяком случае, ранее был прикомандирован 1-й егерский полк. Авангард Палена после всех распоряжений к 3.8 включал 3 егерских полка – 33-й, 48-й и 19-й, легкую кавалерию 2-го и 3-го корпусов, 12 конных (7-й роты) и 6 батарейных орудий.

Главные события в тот день происходили на южном берегу Днепра (см. схему «2 (14) августа»).

СХЕМА 2 (14) августа

Утром переправилась у Расасны пехота Морана и Фриана, и далее основные силы Даву проследовали большой колонной к «бивуаку возле Лядов» в следующем порядке: 3-я пехотная дивизия, 1-я, 2-я, 4-я, 5-я, Легион Вислы с резервной артиллерией и ее парком.

У Хомино форсировали реку весь корпус Нея и кавалерия Нансути и Монбрена (Брюйера, Сен-Жермена, Ватье и Дефранса).

По воспоминаниям Н.И. Андреева, «…утром генерал Неверовской получил извещение чрез казаков, что неприятель показывается в сильных массах. Это было в 9 часов утра…». И вскоре, «в 10-ть часов» «показались передовые казаки и сказали, что ужасная валит сила конницы» противника57.

Неверовский сначала, видимо, предпринял то, о чем говорилось в его первом сообщении Глебову: «По случаю сближения на всех пунктах около местечка Лядов неприятельских сил приказал я авангарду отступить к гор. Красному».

И ровно о том же доложил есаул Краснощеков (командовавший полком Мельникова 4-го) Карпову 2-му, который 2.8 получил также два донесения Быхалова. Первое о том, что враг «не точию» в Бабиновичах, но уже занял Романово и Гусиное «и даже следует к Лядам», «и не далее уже от оного как в 7-ми верстах». Второе – о данном ему повелении генерала Оленина отступить «по дороге, идущей к Красному»58.

Во всяком случае, первой подошла к Лядам конница Груши. И далее она заняла Синяки. В полдень генерал оттуда запрашивал Мюрата о дальнейших действиях – для того, чтобы атаковать располагавшийся восточнее довольно значительный русский отряд, он не имел поддержки пехоты.

И, очевидно, еще до начала этой атаки врага Неверовский отправил Багратиону рапорт № 1367: «Кавалерия превосходная в силах и подкрепляемая пехотой атаковала в Лядах спереди и с обоих флангов г. полковника Быхалова, который в порядке отступал до Красного, поддерживаем Харьковским драгунским полком и егерями».

Далее генерал сообщил о намерении «с решимостью» удерживать врага возле города, указав, что фланги прикрыты, посланы партии «на дорогу Романовскую» и на правый берег Днепра, а также выделены войска, чтобы противник «не мог зайти в тыл».

Помимо этого рапорта он составил еще один: «Неприятель с сильным корпусом пехоты и кавалерии занял Ляды. Авангард г. генерал-майора Оленина присоединился уже ко мне в г. Красном. Из Романова неприятельский отряд довольно сильный перешел в Городец и идет далее, <...> и если откроется, что намеревается отрезать отряд мой от Смоленска, в то время вынужденным буду отступить к Корытне».

При этом Багратион получил это донесение, согласно его отношению к Барклаю, 3 августа в Дебрице59.

Неверовский, по его рапорту № 1375, готовясь к отражению врага, предпринял следующее: «Рассыпав 49-й егерский полк по домам и сараям в самом городе Красном, оставил ему в резерве 1 батальон 41-го и 1 батальон 50-го егерских полков с двумя донскими орудиями, с прочими же войсками отряда моего взял позади города позицию, прикрыв фланги Харьковским драгунским полком и казаками, и отрядив батальон 50-го егерского полка с казачьим полком Грекова 21-го для очищения положения моего в тылу».

Это во многом совпадает с воспоминаниями Н.И. Андреева, хотя и есть отличия: «пред городом рассыпали стрелков, весь 49-й егерский полк»; 3-й батальон 50-го полка – «в улицах города»; орудия батарейной роты (№ 31) «были также по улицам, прикрываемые нашими егерями»; «три полка пехоты оставались за городом в особых колоннах, в поле»; 1-й батальон 50-го полка с «дивизионным генералом был в резерве, на две версты от города»60.

Колонна Нея, по донесению маршала, вышла к Красному около 15-00. И в целом со стороны французов и их союзников наступали весьма значительные силы – кавалерия Груши и Даву, все войска Нея, в голове которых шла его легкая конница и 10-я пехотная дивизия, и, наконец, корпуса Нансути и Монбрена.

Отряд Неверовского был многократно слабее и, кроме того, он находился на значительном удалении от Смоленска и своей армии, которая 2.8 начала сосредоточение к району Надвы. И хотя она приближалась к данному отряду, тот вновь оказывался на другом берегу Днепра. Однако Неверовский решил обороняться.

По рапорту генерала № 1375, его войска держались на первоначальной позиции «4 часа при сильном огне», но затем он, увидев угрозу обхода флангов, «принужден был оставить сие место и в порядке отступил за речку Лоствину» (Лосмину).

Там, согласно «Походным запискам» И.Ф. Паскевича, генерал «поставил батарейные орудия на левом фланге, прикрыв их Харьковским драгунским полком» (и впоследствии считал это ошибкой), «а Донской казачий полк расположил на правом фланге».

Но, выйдя к той речке, «неприятель удвоил свои усилия» и опрокинул драгунский полк и казаков. «Изумленная» этим батарейная рота № 31 «понеслась вместе с ними» (потеряв 7 орудий).

«Таким образом, пехота осталась без кавалерии и артиллерии, окруженная многочисленной неприятельской конницей и поражаемая картечными выстрелами», но, несмотря на превосходство врага в силах, «она ружейным огнем и штыками прокладывала себе дорогу. Неустрашимость и храбрость русского солдата явилась во всем своем блеске».

Пехота отступила «до селения Мерлина». Неверовский позднее вспоминал: «Я сие предвидел, и меня спасло, что я послал один батальон, две пушки и казачий полк занять дефилею, и oтретировался к сей дефилеи…».

По рапорту, тот батальон 50-го егерского полка был «поставлен по высоте на дороге близ Мерлино» и «донская артиллерия присоединилась к оному». Их действия «остановили стремление неприятельской конницы» и вынудили ее «оставить тщетные усилия на нашу пехоту». И, по словам Н.И. Андреева, «французы, полагая, что резерв велик, пехота и артиллерия, и видя сзади лес и уже близко вечер, остановились…»61.

Далее Неверовский отступил к Корытне и, оставив там «для наблюдения казачьи полки», прибыл после полуночи, т.е. уже 3 августа в Ясенную. В итоге ему, хотя и при серьезных потерях в людях и арт. орудиях (7), удалось сохранить свой отряд. Вместе с тем во многих трудах отмечается, что немалую роль в тех событиях сыграли ошибки французского командования.

2.8 сначала 8-й пехотный корпус, а затем 7-й покинули Смоленск, где снова остался только небольшой гарнизон. Правда, это произошло только в конце дня. По «собственным запискам» Н.Н. Раевского, 2-я армия шла «в Катань», и 7-й корпус должен был начать марш «по выходе гренадеров принца Мекленбургского», но «не мог двинуться ранее 7 часов вечера» (в силу известных обстоятельств).

Согласно рапорту Раевского от 7.9, 7-й корпус следовал «по дороге к Рудне за 2-й армией», и «в 10 верстах от Смоленска» генерал получил приказ Багратиона остановиться (по «запискам» – на расстоянии «около двенадцати верст» от города), так как «получено было известие от ген.-майора Неверовского, находящегося в гор. Красном, <...>, что неприятель в превосходных силах на него наступает». А «в самую полночь» поступил второй приказ главнокомандующего – «следовать обратно чрез Смоленск до почты Корытно для <...> сикурсирования ген.-майора Неверовского»62.

Раевский, по его «запискам», в тот момент отправил Багратиону рапорт, в котором просил передать в его распоряжение 2-ю кирасирскую дивизию, предполагая, что придется сражаться на «открытом местоположении». Кроме того, он желал получить указания на случай встречи с превосходящим в силах противником и необходимости отступления: защищаться тогда в Смоленске или, оставив его, на правом берегу реки, чтобы «препятствовать чрез нее неприятельской переправе». Ответа он не получил63.

Какие же известия о событиях на левом берегу Днепра 2 августа были отправлены Багратиону и Сен-При в тот же день?

«Подробное донесение» о бое № 1375 Неверовский составил только 3 августа в Ясенной. Но из Корытни 2-го он отправил короткое известие (исх. № 1370) об отступлении к этому пункту, сообщив в нем также: «Завтрашний день отхожу я к Смоленску».

Теперь обратимся к отношению Багратиона Барклаю от 3.8 из Дебрицы: «Сей час получил рапорт генерал-майора Неверовского <...>, из которого Ваше Высокопревосходительство усмотрите, что неприятель имеет свое стремление к Красному. Я надеюсь, что генерал-лейтенант Раевский успеет занять Корытное и встретить там неприятеля»64.

И тот рапорт, согласно прилагавшейся его копии, был отправлен еще из Красного, по всей видимости, до начала боя. При этом в нем говорилось об отходе к Корытне в том случае, если противник попытается «отрезать отряд».

Багратион же, по его отношению, надеялся, что «Раевский успеет занять» тот пункт «и встретить там неприятеля», т.е., по-видимому, уже отдав ему такой приказ.

А.С. Глебов 2.8 сначала доложил Сен-При, что «с 12 часов утра» отряд под командованием Неверовского «находится до сих пор в сражении против неприятеля», и «частые пушечные выстрелы» ему слышны, приложив к рапорту № 26 полученное им накануне («за час») первое сообщение от генерала из Красного (см. выше).

А в следующем его донесении говорилось о том, что данный отряд «отступает в Корытно». Вследствие этого Глебов «учредил связь постов» с ним «через Днепр с Карабино в Волков» (Коробино и Волково), и «полку казачьему велел стать в Карабино», но имея передовые посты «в Кузино и оттоль вправо к Надве»65.

Губернатор Смоленска барон Аш узнал о «сражении» при Красном и «последствиях оного» от «дворянина Краснинского уезда князя Друцкого-Соколинского» 2 августа, находясь в городе. И в тот же день он составил секретные донесения об этом Багратиону и Барклаю66.

Так или иначе, судя по рапорту Раевского, Багратион еще до конца суток 2 августа принял решение отправить 7-й пехотный корпус «до почты Корытно» именно с целью подкрепления отряда Неверовского. И 3-го, по-видимому, утром он надеялся, что этот корпус успеет прибыть к месту назначения, после чего путь к Смоленску по большой дороге из Орши через Красный будет прикрыт более крупными силами.

Но, как мы знаем, Наполеон двинул на Смоленск по левому берегу Днепра почти всю свою армию (исключая группировку Латур-Мобура и некоторые отряды), хотя 2.8 на правобережье еще оставалась значительная ее часть. А у Багратиона сложилось близкое к действительности представление об этом наступательном маневре противника лишь вечером 3.8.

По известной версии, Наполеон остался в той или иной степени недовольным результатами боя его войск с оказавшимся на их пути относительно небольшим русским отрядом, поскольку ему удалось избежать полного разгрома или пленения.

В предписании Бертье Понятовскому говорилось, что император находился к востоку от Лядов, и на нем сделана пометка «Синяки, 3 часа пополудни».

Понятовскому надлежало 15.8 (н.ст.) направиться со своим корпусом на Ширково, держась справа, в двух лье от большой дороги, с целью обхода позиций, которые мог бы занять арьергард противника. И, судя по тексту данного приказа, Наполеона интересовала информация о Смоленске и неприятеле, его намерениях и силах, находящихся там.

Помимо этого в дальнейшем польским войскам следовало идти на Бобыри и стремиться овладеть этим пунктом, когда авангард Мюрата займет Корытню. И по картам легко понять о насколько больших переходах для этих войск шла речь. Правда, 2.8 они не остановились в Романово, а продолжили марш (на Городец).

Одновременно Бертье предписал Жюно следовать за их движением и поддержать их.

Таким образом, уже около 15-00 Наполеон направил 5-й и 8-й армейские корпуса южнее большой дороги, чтобы они, двигаясь таким образом, обходили вражеские войска, которые могли бы оказаться на пути его основных сил к Смоленску.

А. Коленкур вспоминал: «Ночью император вернулся на гвардейский бивуак возле Ляд. Сведения, полученные от нескольких раненых русских, взятых в плен, положили конец всяким сомнениям императора и подтвердили ему факт передвижений генерала Барклая-де-Толли на правом берегу; он подозревал это уже с полудня на основании донесения одной из разведок. Всем корпусам было приказано ускорить свое движение на Смоленск»67.

Действительно, Мюрат в конце дня доложил, что показания пленных подтверждают его вчерашнее сообщение – неприятельская армия находилась не в Смоленске, а последние 4–5 дней совершала марши в разные пункты.

Поздним вечером Наполеон предписал Даву выступить рано со всеми его силами и, миновав Красный, расположиться в одном лье позади авангарда. Гвардия получила похожий приказ, ей надлежало остановиться впереди города, т.е., по-видимому, западнее 1-го армейского корпуса.

Основные силы Богарне прибыли к мостам у Расасны, а арьергард Бруссье (14-я пехотная дивизия, баварская кавалерия и 2-й итальянский конно-егерский полк), миновав Любавичи, заночевал несколько южнее. Всем этим войскам предписывалось выступить 15-го на Красный и, таким образом, далее замыкать марш главной колонны.

Пажолю было приказано находиться на правом берегу Днепра, чтобы «осветить» движение неприятеля со стороны Березины, а также обеспечить охрану мостов.

Отряд Виллаты прибыл утром в Витебск и после полудня отправился на Бабиновичи, а конница Гюйона оставалась в Лиозно.

8-й армейский корпус в этот день двигался 6 часов, но в итоге оказался только возле Баево (Боево).

К событиям 3 (15) августа  >>>

Примечания:

55 ВУА. Т. XVII. С. 170.

56 Приложения к запискам А. П. Ермолова. С. 193, 194.

57 Русский Архив. 1879. Т. 3. (вып. 9-12) С. 182-183.

58 ВУА. Т. XVI. C. 13, 11.

59 Приложения к запискам А. П. Ермолова. С. 183, 182.

60 ВУА. Т. XVI. C. 19; Русский Архив. 1879. Т. 3. С. 182-183.

61 ВУА. Т. XVI. C. 19-20; Паскевич И. Ф. Походные записки // 1812 год в воспоминаниях современников. М., 1985. С. 92; Чтения в ИОИДР. 1859. Кн. 1. С. 78; Русский Архив. 1879. Т. 3. С. 184.

62 Давыдов Д. В. Замечания на некрологию Н. Н. Раевского… М., 1832. С. 50; Поликарпов Н. П. Боевой календарь-ежедневник. Ч. 1. С 296-297.

63 Давыдов Д. В. Указ. соч. С. 51.

64 ВУА. Т. XVI. C. 10; Приложения к запискам А. П. Ермолова. С. 182.

65 ВУА. Т. XVI. C. 13, 10-11.

66 Там же, C. 11.

67 Коленкур А. Указ. соч. С. 104.

   

Поделиться ссылкой:

 
Наверх