Перейти к содержимому

4 (16) августа

Михаил Казанцев

Смоленск: Маневры противоборствующих сторон до сражения 4-5 (16–17) августа 1812 г.

<<< К событиям 3 (15) августа

Утром Ермолов так представлял себе сложившуюся ситуацию: «Неприятель у Смоленска, сегодня овладеет оным непременно. Все силы его на левом берегу. Против нас оставлена лишь малая часть войск для прикрытия его движения».

Тем не менее, сообщая это Платову, он писал далее: «1-я армия сейчас выступает к Смоленску в соединение со 2-й армией и препятствовать переправе неприятеля».

По его словам, «обстоятельство, позднее извещение об отступлении из Рудни неприятеля, передовыми постами 2-й армии нам не доставленное», поставило «армию в такое положение, что лишь одна скорость может быть средством к отвращению покушений неприятеля, и теперь единственным к соединению армий наших, из коих 2-я угрожаема превосходными силами».

Ермолов просил Платова «распорядить отступление» своих войск сообразно новой диспозиции, «занимая партиями» оставшегося на правом берегу противника, но считая, что им «не нужно будет оставаться в большом отдалении», а также уведомил генерала: «Главнокомандующий удерживать будет неприятеля, елико возможно, у Смоленска».

Как известно, город 4.8 вопреки вышеуказанным опасениям не был захвачен врагом. И до конца этого дня к нему успели прибыть войска двух армий из Катани, Волоковой и других пунктов (см. схему «4 (16) августа»).

СХЕМА 4 (16) августа

Как докладывал 5.8 Багратион императору, накануне «открылось намерение неприятеля, продолжая нападение на Смоленск, обратить прочие свои силы далее по Московской дороге». А по рапорту Барклая от 9.8, в той ситуации даже «непременно должно было полагать», что настоящее намерение противника заключалось «в предупреждении нас в Дорогобуже или на другом каком-либо пункте» с целью овладения указанным путем.

Поэтому главнокомандующие, «по соглашению» между собой, приняли решение: 2-я армия утром выступит к Дорогобужу с целью защиты этого пути, а 1-й следует «занять Смоленск и оставаться на правом берегу Днепра, прикрывая марш 2-й»82.

Платов, согласно его отношению Ермолову № 132 от 4.8 ранним утром, находился со значительной частью своих сил в Лешне, а бригада Краснова 1-го – в Рудне, выслав в этот день партии к Лиозно.

Еще 5 полков «с генералом-майором Денисовым 7-м и Кутейниковым 2-м» участвовали в рейде на Любавичи83.

По донесению Пажоля Богарне в 20-00, два или три казачьих полка в полдень перешли Березину между Могильней и Рудней и, опрокинув стоявшие там посты, двинулись на Любавичи.

Узнав об этом, Пажоль в 4 часа дня отправил туда бригаду генерала Бюрта, чтобы убедиться в нападении неприятеля и отогнать его. Ее готовы были поддержать гусарский полк и бригада Сюберви.

Затем, в 8 часов, поступило сообщение Бюрта о том, что он был вынужден отступить перед превосходящими силами, и противник, по его мнению, направляет войска к Расасне. Пажоль приказал остальным своим войскам сесть на коней, и, поскольку уже наступала ночь, решил ожидать, но отправил один полк к Расасне.

Об этом рейде двух казачьих бригад говорится и в «Боевом календаре-ежедневнике» Н.П. Поликарпова84.

Как уже было сказано выше, в полночь Бертье написал Богарне о том, что Смоленск будет взят, вероятно, около 8 или 9 часов утра 16 августа (по н.ст.), поскольку русская армия, как ему казалось, покинула город, причем еще 3 дня назад.

И, по всей видимости, так склонен был полагать сам Наполеон. В тот же самый момент он приказывает Богарне остаться со своим корпусом на занимаемых позициях, а ему самому отправиться к мосту у Хомино. Там его инженерам надлежало укрепить тот мост и навести еще один, для ускорения переправы его войск, если это потребуется.

Богарне также предписывалось отправить уже сейчас всю его кавалерию на правый берег. При этом в его подчинение передавалась находившаяся там дивизия Пажоля. И Наполеона весьма интересовали все новости о происходившем на том берегу, и в частности о действиях неприятеля.

Одновременно генералу Делаборду тоже было приказано оставаться со своей дивизией на месте (на тот момент в тылу 4-го корпуса), и далее при необходимости выполнять распоряжения Богарне.

И эти решения являлись, по всей видимости, мерами безопасности, причем довольно значительными – ведь, например, ранее об остановке и, таким образом, отделении от главной колонны целого 4-го армейского корпуса не говорилось ни слова.

При этом Наполеон тогда еще ничего не мог знать о нападении казаков на Любавичи. Но ему стала известна какая-то информация о наведении противником моста возле Катани.

Он действительно сооружался по распоряжению Багратиона 3 (15).8 (см. рапорт А.С. Глебова № 36), но поздним вечером (по другой версии, ночью) князь приказал разобрать его (или уничтожить).

Однако, судя по предписаниям Бертье, к 7-00 в штабе Наполеона знали о том, что генерал Красинский обнаружил у Катани небольшие силы противника – 1500 казаков и некоторое число пехотинцев, но не имели точных сведений о существовании там моста.

Во всяком случае, Бертье в 7 часов предписал Монбрену идти туда со всем своим кавалерийским корпусом (отправив также в качестве подкрепления батальон легкой пехоты).

Ночью (1-00) Бертье передал Нею приказ императора выступить со своим корпусом в 3 часа на Смоленск. И, как уже было сказано выше, маршалу было предписано соблюдать в городе дисциплину и отправить вперед саперов и понтонеров, чтобы без промедления восстановить мосты через Днепр.

В тот же час Даву приказал Гюдену с его дивизией, а также с инженерами 1-го корпуса продолжить свое движение, согласно данным ему накануне вечером указаниям. Но остальные дивизии должны были оставаться на прежнем месте (им позволялось лишь несколько улучшить свое расположение).

И, по-видимому, эти распоряжения Даву, повеления Богарне и Нею от полуночи до часу ночи вполне согласуются между собой.

По известной версии, войска Нея подошли к Смоленску около 8 часов утра (т.е. приблизительно в то время, о котором писал Бертье Богарне), но начали атаку только после прибытия Наполеона – около 9 часов. Впрочем, оговоримся сразу, о событиях сражения 4 (16).8 и их хронологии существует немало версий.

Позднее, приблизительно с 16-00 и до ночи (может быть, и ночью) подошел самый крупный корпус Даву. Кроме того, в 7 часов утра Бертье предписал Понятовскому и Жюно немедленно идти к Смоленску. И около 17-00 польские войска достигли места назначения.

Итак, 16-го для захвата города у Наполеона из пехотных частей были, прежде всего, 3 дивизии Нея, в которых 3.8 (т.е. 13 дней назад) насчитывалось 17594 чел. И, по одному из мнений, до наступления сумерек еще оставалось немного времени, чтобы ввести в дело какие-то силы Даву и Понятовского.

Что же касается осуществленных 16-го действий, то в литературе их, как правило, называют слабыми атаками частей Нея на город с западной стороны, поскольку в них участвовала только небольшая часть сил маршала, продолжались они относительно недолго и в итоге были отбиты.

При этом, напомним, с рассвета и в течение всего дня войска Багратиона шли по дороге из Катани вдоль правого берега Днепра. И скрыть это, по-видимому, было слишком сложно. Кроме того, при движении параллельно с течением реки к ней, как правило, направлялись партии или отряды с целью разведки. И еще 15-го генерал Красинский получил повеление узнать о намерениях противника в районе Катани. Туда же позднее прибыл корпус Монбрена.

А 16-го генерал Сокольницкий, находясь на левом фланге, наблюдал за движениями неприятеля на правобережье Днепра с высокой позиции, откуда «можно было разглядеть большую дорогу из Витебска». И в 15-20 он доложил Наполеону, что у противника на той стороне реки весь артиллерийский парк и огромный обоз, как ему кажется, уступают место колонне пехоты, прибывающей по дороге из Рудни.

Но ведь двигавшиеся поспешно к Смоленску русские войска могли, например, подкрепить оборонявший его отряд, после чего овладеть им, естественно, стало бы труднее.

Помимо этого, 17-го Наполеон отдал приказ о штурме города своим войскам не утром, и даже не до 12 часов, а еще позднее.

Этому давно найдено следующее объяснение. Он надеялся, что противник решится отстаивать Смоленск в генеральном сражении, и «приглашал» его перевести свою армию на левый берег Днепра, оставляя ему там некоторое пространство для развертывания войск.

И, очевидно, такому расчету противоречило продолжение атак с целью овладения городом.

Однако ранним утром 16-го ситуация была совершенно иной – ведь в начале дня пехота Нея все же пыталась захватить, например, Королевский бастион.

Позднее 7 часов утра в штабе Наполеона выяснилось, что у противника нет моста в Катани, и до 13-30 Монбрен получил приказ о движении на Смоленск. Его рапорт начинается с таких слов: «Мост был наполовину сделан…». И, по одной из версий, его готовил Монбрен, видимо, по повелению.

В полдень Бертье направляет Богарне, Делаборду и Пажолю новые предписания, на первом из которых есть пометка «в 2-х лье от Смоленска».

Богарне и Делаборду надлежало возобновить марш к городу. И вице-королю рекомендовалось позаботиться о хорошем «освещении» своего левого фланга (вероятно, посредством направления вдоль реки специального отряда).

Пажолю следовало также выступить к Смоленску, но вдоль правого берега Днепра. И этот приказ, насколько можно понять, дублировал отданный ранее – в 10 часов.

Движение к главным силам армии войск Богарне и Делаборда было, несомненно, важным для генерального сражения. Правда, вряд ли бы они успели присоединиться, чтобы участвовать в битве 17 числа, но могли бы тогда составлять несколько удаленный резерв.

Пажолю Бертье предписал соблюдать осторожность, так как на правобережье Днепра могла находиться наибольшая часть сил неприятеля. Он также допускал дислокацию всей русской армии там, причем напротив города. И, по всей видимости, поставленная генералу задача являлась в значительной степени разведывательной. Правда, он выступил со своей дивизией только 17-го.

Около 5-30 Богарне находился со своими войсками по-прежнему в 2-х лье впереди Лядов. В этот момент он сообщил Бертье, что разные обстоятельства помешали ему лично прибыть к мосту у Хомино, но он отправил туда инженерного генерала со всеми саперами для ремонта существующего моста и сооружения второго, а также отдал приказ баварской кавалерии. С момента его получения (около 9 часов утра) части этой конницы двинулись обратно к Днепру и заняли позицию за Лядами и возле Хомино (1 полк), где оставались до позднего вечера.

Позднее Богарне получил новое предписание Бертье (составленное в 12-00) и до конца дня его корпус двигался к позиции в 1 лье впереди Красного. Баварская кавалерия выступила вслед около 9 часов вечера и остановилась в 1 час ночи недалеко от города.

Отряд Виллаты 16-го двигался из Бабиновичей в Дубровну. Что касается конницы, которой командовал Гюйон, то еще 15-го он предупредил Пажоля о том, что намерен ночью отступить в Витебск (вероятно, считая, свою задачу выполненной). И, по-видимому, он так и поступил.

8-й армейский корпус вечером собрался в Толстиках. Таким образом, за 3 дня он преодолел расстояние от Романово до этого пункта, в то время как 5-й корпус за те же 3 дня сумел дойти из Романово до Смоленска. И об этом высказано немало мнений. Но мы заметим только то, что 12 и 13 августа, когда 8-й корпус имел вполне определенный маршрут следования, он совершил переходы в назначенный срок.

К событиям 5 (17) августа  >>>

 

Примечания:

82 Там же, С. 63, 35.

83 Приложения к запискам А. П. Ермолова. С. 199-200.

84 Поликарпов Н. П. Боевой календарь-ежедневник. Ч. 1. С. 294-295.

   

Поделиться ссылкой:

 
Наверх