Ф. Г. Попов
История 48 Пехотного Одесского полка
О. К. Пархаева
с. 61-74
Большая часть г.Смоленска расположена на левом, возвышенном берегу Днепра. Весь древний город, имеющий около 7 верст в окружности, обнесен каменной, с небольшими бастионами, стеной, высотою от 25 до 40 футов и толщиною от 10 до 18 футов. Эти стены были приспособлены для пехотной обороны, а бастионы были вооружены артиллерией. Ров был не глубок и не имел никакой обороны, а покрытый путь и гласис хотя и были немного приведены в оборонительное состояние, но, благодаря дурному сообщению с крепостью, ими почти не пользовались.
На правом берегу Днепра, против моста, соединяющего обе половины города, еще со времен Петра Великого существовал сильный земляной кронверк, командующий над левым берегом.
Предместья города очень велики и расположены слишком близко к крепости, но все же, несмотря на все недостатки, Смоленск мог оказать довольно сильное сопротивление.
Утром 3-го августа, по соединении Раевского с Неверовским, в Смоленске собралось от 13 до 15 тысяч войск, которым предстояло во что бы то ни стало удерживать город в своих руках до прибытия наших армий, так как с потерей Смоленска они были бы отрезаны от Москвы.
Зная общее положение дел, Раевский решил защищать город, несмотря на численное превосходство сил противника.
Осмотрев окрестности, он расположил свой корпус и 27-ю пехотную дивизию в 3-х верстах впереди Смоленска на Красненской дороге, по которой должны были двигаться французы. Войска наши расположились в боевом порядке, заняв все местные предметы, могущие оказать услугу при обороне, но к искусственному укреплению позиции не прибегали, ожидая появления противника с минуты на минуту.
Около 4-х часов пополудни вдали показались передовые части французов — кавалерия Мюрата; спустя немного появилась пехота Нея, а за нею колонны других корпусов. Войска эти выстраивались вне сферы наших выстрелов по сторонам Красненской дороги, а около 4 тысяч кавалерии обошли наш левый фланг и остановились у д.Куманской (д. Кушлянщина?).
Однако 3-го августа Наполеон ничего не предпринимал против Раевского, и ночью, огромным полукругом, мирно засияли, в нескольких верстах от Смоленска, огни неприятельских костров.
В ту же ночь Раевский собрал у себя военный совет, на котором решено было отойти к самому Смоленску и держаться там до последней крайности.
Под покровом темноты, пехота и артиллерия отошли назад, а кавалерия осталась на прежних местах для поддержания бивачных огней.
Медленно, с соблюдением возможной тишины, отходили войска на назначенные им участки.
Одесскому полку вместе с Тарнопольским, под общим начальством полковника Ставицкого, приказано было занять центр всей оборонительной линии: кладбище впереди Мстиславльского предместья и окраины самого предместья.1 У кладбища было поставлено 24 орудия. За этими полками, в самом предместье, расположились 8 батальонов 12-й пехотной дивизии при 24-х орудиях.
Правым флангом, на который преимущественно ожидали нападения, командовал Паскевич. Он поставил 2 орудия впереди Красненского предместья, 6 батальонов 26-й дивизии поместил за прикрытым путем, а Виленский полк (27 див.) разбросал по стене.
На левом фланге, по дороге в Рославль, поставлено было 2 батальона при 4-х орудиях, а сзади них, в Никольском предместье, — егерская бригада 27 дивизии. Конница стояла на самом левом фланге, у Днепра.
Кроме того были собраны и вооружены выздоравливавшие из госпиталей нижние чины разных частей и размещены по городским стенам.
К рассвету все войска были уже на своих местах.
Наполеон провел эту ночь в новом архиерейском дворе, верстах в 7 от Смоленска.
На заре 4-го он поехал к авангарду, состоявшему из корпуса Нея и кавалерии Мюрата.
Осмотрев местность, Наполеон решил, что перед ним только дивизия Неверовского, а русская армия далеко, поэтому приказал Нею атаковать город.
Часов около 9, наша кавалерия, теснимая противником, отошла к городу, а через полчаса три большие колонны французов двинулись от д. Чернушки к городу: одна на Королевский бастион, другая — на кладбище, а третья вдоль Днепра, на Красненское предместье.
Началась канонада.
Против позиции, занятой Одесским полком, неприятель выдвинул сильные батареи и начал осыпать снарядами предместье, кладбище и батарею. Наша артиллерия вступила в состязание с неприятельской.
Впереди боевого порядка Одесского полка были рассыпаны стрелковые взводы гренадерских рот: первой — под начальством капитана Казнакова 1-го и прапорщика Челяева, и третьей — под начальством штабс-капитана Чекмарева и прапорщика Головачева.2 Под прикрытием артиллерийского огня, неприятельские цепи начали приближаться к нашей позиции. Когда противник подошел на ружейный выстрел, Одесские стрелки открыли огонь и заставили французов остановиться.
Началось «боевое крещение» Одесского полка: завязалась оживленная перестрелка. Стоявшие сзади роты рвались в бой, и оттуда начали постепенно прибывать к стрелковой цепи партии охотников под начальством поручика Кожухова 2-го, подпоручика Бедарева, прапорщиков Позднякова 1-го и Непенина.3 Однако неприятель медленно подвигался вперед. Получая подкрепление, французы долго ограничивались лишь одной перестрелкой с дальнего расстояния. Временами эта перестрелка совершенно затихала.
Наконец, часов около 3-х пополудни, густые цепи стрелков противника двинулись вперед, а под их прикрытием колонны французов направились на батарею. Одесские стрелки и охотники открыли по наступающим беглый огонь, но не смогли остановить их натиска. Тогда майор Салов с тремя мушкетерскими ротами своего батальона, 7, 8 и 9,4 бросился в штыки и опрокинул французов.5
Одессцы преследовали их огнем до тех пор, пока они совершенно не отступили от предместья. Затем ружейная стрельба прекратилась, но орудийный огонь продолжался до наступления темноты.
На правом фланге обороны Смоленска французы также не имели успеха. Сперва им удалось занять овраг, составлявший продолжение рва укреплений; пользуясь им как закрытием, дававшим возможность строить колонны для атаки под самыми стенами, французы несколько раз пытались атаковать город, но были отбиваемы. Под конец полки Орловский, Ладожский и Нижегородский ударили в штыки и выбили противника из оврага.
Против нашего левого фланга противник ничего не предпринимал.
Наполеон, видя неудачу первых приступов, около 5 часов вечера приказал своей пехоте отойти на пушечный выстрел, а артиллерии громить предместья и стены города, но эта бомбардировка не причинила Одессцам особых потерь, потому что люди были расположены укрыто.
Пока шел бой за предместья Смоленска, в виду города начали появляться главные силы французов. Сильные колонны постепенно приближались и расходились в разных направлениях, охватывая плотным полукругом часть города, расположенную на левом берегу реки.
Между тем наших подкреплений долго не было видно. Наконец, около полудня, на дороге, ведущей к Петербургскому предместью, показались части нашей 2-й армии. Эта дорога была видна с позиций, занятых неприятелем. Наполеон, заметив приближающиеся колонны, решил, что русские намерены дать ему генеральное сражение под Смоленском и радостно воскликнул: «Наконец, русские в моих руках!»
Первою прискакала к нам на помощь 2-я кирасирская дивизия, но пользы в передовых линиях она принести не могла, поэтому была задержана на правом берегу Днепра. Там же осталась и 2-я гренадерская дивизия, прибывшая в 7-м часу вечера, когда сражение начало уже утихать, так как Наполеон не вводил в бой войска, собранные под Смоленском, в ожидании генерального сражения.
Одесский полк целый день провел на прежних позициях, под сильнейшим огнем неприятеля, потеряв в этом, первом своем бою, убитыми:6 прапорщика Челяева, 3-х унтер-офицеров и 32 рядовых. Ранены:7 поручик Димитрий Степанович Кожухов 2-й, прапорщик Степан Захарович Позняков 1-й — оба в левый бок пулями, последний навылет, и подпоручик Григорий Иванович Бедарев в левую руку пулею навылет; нижних чинов: 1 унтер-офицер, 17 гренадер и 65 мушкетер; без вести пропали: 2 унтер-офицера и 49 рядовых.8
К вечеру, когда начала стихать бомбардировка, на том же самом кладбище, которое с таким упорством защищали Одессцы, были похоронены жертвы «боевого крещения». Печальная церемония, под звуки неприятельской орудийной пальбы, закончилась почти в темноте, а ночью полк ушел с кладбища на новый участок оборонительной линии.
Между тем положение защитников Смоленска значительно изменилось к лучшему: к вечеру прибыли остальные войска 2-й армии, а ночью подошла и 1-я. Таким образом к утру 5 августа критическое положение русских армий миновало: Наполеону не удалось отрезать их от Москвы. Оставалось решить вопрос, принять ли бой под Смоленском или продолжать отступление.
Мнения обоих главнокомандующих были различны. Князь Багратион стоял за бой под Смоленском, Барклай-де-Толли считал нужным отступить ввиду превосходства сил противника, неудобства позиции (река в тылу и путь отступления, в случае неудачи, идет параллельно фронту) и необходимости сбережения армии, так как резервы наши еще не были готовы.
Окончательно решено было так: 2-й армии отступить к Москве, а 1-й, удерживая Смоленск, прикрыть это отступление. В свою очередь 2-я армия, для облегчения 1-й отступления из Смоленска, должна была выставить за рекой Колодней сильный арьергард, который должен был оставаться на этой позиции до смены его войсками первой армии.
Для непосредственной обороны Смоленска были назначены: 6-й пехотный корпус генерала Дохтурова (7-я и 24-я дивизии), 3-я пехотная дивизия генерала Коновницына, 27-я пехотная дивизия генерала Неверовского и 6-й егерский полк.9
В полночь корпус Дохтурова сменил войска Раевского и занял их позиции: 24-я дивизия — правый фланг, 7-я — Мстиславльское и Рославльское предместья, а на нашу 27-ю дивизию и 6-й егерский полк была возложена оборона Рачевского предместья; 3-я дивизия оставалась в резерве за центром, а кавалерия расположилась левее 27-й дивизии у самого Днепра.
В общей сложности для обороны Смоленска было оставлено около 20 тысяч, а с прибывшими после подкреплениями — до 30.
На правом берегу Днепра, где находились остальные войска 1-й армии, были выставлены сильные батареи для действия во фланг противнику в случае штурма города.
Неприятельская армия расположилась вокруг наших позиций следующим образом: Ней — на самом левом фланге французов у Днепра; правее Нея, на Красненской и Мстиславльской дорогах — Даву; еще правее — Понятовский, а на самом правом фланге, у Днепра — конница Мюрата; в резерве, за центром, стояла гвардия; Вице-король находился между Корытней и Лубней для прикрытия тыла, а Жюно сбился с дороги и прибыл к Смоленску только под вечер. Всего у Наполеона было до 140 тысяч, не считая корпусов Вице-короля и Жюно, в которых было до 40 тысяч.10
Не пришлось Одессцам отдохнуть как следует в ночь на 5-е августа. Мы уже видели, что две предшествовавшие ночи были проведены полком в передвижениях, а затем, после целого дня боя, в полночь на 5-е августа, полк был сменен частями 7-й дивизии и перешел к берегу Днепра, в Рачевское предместье. Чтобы дать отдых полкам Одесскому и Тарнопольскому, генерал Неверовский расположил их сзади первой линии, занятой егерями. Но отдыхать долго не пришлось, потому что с рассветом началась бомбардировка.
Первые выстрелы послышались на нашем правом фланге, затем перестрелка все разгоралась и вскоре по всему фронту, стой и другой стороны, закипел артиллерийский бой. Неприятель усиленно обстреливал предместья города, стараясь выбить оттуда наши войска. Передовые цепи противника, постепенно сгущаясь, медленно приближались к городу, но в решительную атаку противник не переходил.
Около 8 часов утра наши войска сделали довольно сильную вылазку и оттеснили от предместий передовые части неприятеля. Французы при этом не оказали особенно сильного сопротивления и не пытались вновь занять прежние позиции. Наполеон по-прежнему ограничивался перестрелкой и канонадой предместий, надеясь выманить всю русскую армию на левый берег Днепра для обороны Смоленска.
В городе все было спокойно; изредка с городских стен пускали ядра, заметив где-нибудь скопление противника, а сами французы совершенно не стреляли по Смоленску, сосредоточив весь огонь на предместьях.
От множества пущенных неприятелем гранат предместья начали гореть. Утро было безветренное, тихое, поэтому наши войска сперва пытались тушить горевшие дома, но вскоре пришлось отказаться от этого, потому что неприятельские гранаты зажигали все новые и новые здания и к полудню Рачевка и Никольское были в огне.
Так продолжался бой до 3 часов дня. Около полудня Наполеон получил донесение, что значительная часть русской армии отступает по Московской дороге. Убедившись лично с высот у с. Шеин-Острог в отступлении Багратиона и удостоверившись таким образом, что русские не намерены вступать в генеральное сражение, Наполеон сперва решил обойти нас с левого фланга, переправившись через Днепр выше Смоленска, но посланные им разъезды не нашли нигде бродов. Оставалось одно — овладеть Смоленском.
Около трех часов дня в стороне французских войск взвились, одна за другой, с небольшими промежутками, три ракеты, и вслед за ними более ста орудий начали посылать свои ядра и гранаты в самый город. Эта канонада служила подготовкой к решительному наступлению противника, которое вскоре началось атакой кавалерийской дивизии Брюйера на наших драгун. Последние были смяты и в беспорядке отступили через Малаховские ворота.
Вслед за тем пошел в атаку на Никольское и Рачевское предместья корпус Понятовского, выставивший 60 орудий у самого Днепра для противодействия нашим батареям, находившимся на противоположном берегу.
Пожар в предместьях дал возможность полякам ворваться в улицы, и среди развалин, дыма и огня произошла упорная штыковая схватка. В бой были введены все полки дивизии Неверовского и до 5 часов шла рукопашная борьба за предместья.
Одесский полк, потеряв убитым своего шефа полковника Потулова11, упорно защищал Рачевское предместье. Несколько атак противника удалось отбить, но поляки, получив подкрепление, вновь шли в штыки и десятками гибли, занимая с бою чуть ли не каждый дом. Наконец, около 5 часов вечера, генерал Неверовский приказал всей дивизии отойти за городские стены.
Войска Понятовского начали штурмовать самый город, но, благодаря отсутствию лестниц и стойкости защитников, несли страшный урон и отступали, чтобы потом вновь идти на верную смерть. Несколько раз небольшие группы поляков врывались в городские ворота с криками: «Да здравствует отчизна», но ни одному из этих смельчаков не удавалось вырваться обратно, все они гибли на русских штыках.
Все усилия поляков, старавшихся доказать свою преданность Наполеону, разбивались о мужество и стойкость дивизии Неверовского, подкрепленной полками Тобольским и Волынским.
Такую же неудачу потерпел противник и на других пунктах своих атак.
Одесский полк принимал самое деятельное участие в этой геройской обороне пылающего Смоленска. Капитаны Киндяков и Казнаков 1-й, штабс-капитан Чекмарев и подпоручик Романов, набирая команды охотников, преследовали, после отбития штурмов, отступающих поляков и выбивали неприятельских стрелков, пытавшихся засесть в ближайших домах предместья.12
В охотниках недостатка не было: даже нестроевые старались принять участие в бою. Так профос Андрей Суднин13 несколько раз был в охотниках и впоследствии пропал без вести в этом бою.
Наполеон, убедившись, что Смоленск нельзя взять штурмом, приказал прекратить атаки и сосредоточить артиллерийский огонь на самом городе. Более ста орудий начали засыпать город снарядами, производя в нем пожары и опустошения, но смоленские стены, воздвигнутые Годуновым, не поддавались действию чугуна.
Город запылал со всех сторон. Охваченные пламенем церкви, башни, здания, тучи густого разноцветного дыма, треск рвущихся бомб, гром пушек, неровные перекаты ружейной стрельбы, звуки барабанов, вопли спасающихся от этого ужаса жителей, толпы залитых кровью раненых, — вот зрелище, какое представлял из себя Смоленск часам к 7-ми вечера, когда Наполеон попытался еще раз взять его штурмом.
На этот раз дивизию Неверовского, кроме поляков, атаковали еще части корпуса Жюно, прибывшего к Понятовскому около 5 часов вечера. Но и этот, последний, штурм был отбит на всех пунктах.
Французы отошли от роковых для них стен, продолжая, однако, орудийную стрельбу, которая постепенно стихала и к 9 часам совершенно прекратилась. Войска наши расположились за городской стеной, выслав цепи в предместья.
Так кончился второй день славной обороны Смоленска против всей армии Наполеона, из которой не менее 45 тысяч принимали непосредственное участие в бою. Наш урон за оба дня доходил до 7 тысяч, а у французов убыло от 10 до 12 тысяч.14
К ночи Смоленск представлял из себя огромный костер. При совершенном безветрии пламя поднималось высоким столбом, над которым клубились огромные тучи дыма, представляя, по выражению Наполеона, «зрелище, подобное извержению Везувия».15 Из 2250 обывательских домов уцелело только 350.16
Дальнейшая оборона этого костра была бесполезна и не входила в планы Главнокомандующих, поэтому ночью наши войска были выведены из города.
Одесский полк потерял 5 августа убитыми:17 шефа полка, полковника Александра Александровича Потулова, 2-х унтер-офицеров и 31 рядового. Ранены: поручик Емельян Дмитриевич Гайдаков-Гончаревский — в кисть левой руки пулею навылет с повреждением кости; прапорщик Николай Григорьевич Картмазов — в грудь пулею и портупей-прапорщик Николай Михайлович Протопопов — в правую руку пулею навылет; нижние чины: фельдфебель Аким Петров, 5 унтер-офицеров, 25 гренадер и 50 мушкетер.
Без вести пропали: прапорщик Андрей Иванович Крутов,18 1 унтер-офицер, 2 барабанщика, 56 рядовых и 4 нестроевых.
Всего за два дня обороны Смоленска в Одесском полку убыло из строя 9 офицеров и 346 нижних чинов.
Поручики Гайдаков-Гончаревский и Кожухов 2-й, подпоручик Бедарев и прапорщик Позняков 1-й, за отличие в бою под Смоленском, были награждены орденами Св. Анны 3-го класса.19
В полночь на 6-е августа войска, оборонявшие Смоленск, получили приказание очистить занимаемые ими позиции и переходить на правый берег Днепра.
Полки 27-й пехотной дивизии, в том числе и Одесский, как ближайшие к мосту, одними из первых прошли среди пылающих строений Смоленска и вышли в Петербургское предместье. Вслед за ними постепенно уходили и другие части, увозя свою артиллерию, и к 4 часам утра все войска были уже на правом берегу реки, после чего плавучие мосты были разведены, а постоянный зажжен.20
Покинув пылающие развалины Смоленска, одесский полк, в составе своей дивизии, направился по Московской дороге на присоединение ко 2-й армии.
Ночное движение по дороге, запруженной транспортами раненых и повозками покинувших Смоленск жителей, было крайне утомительно; поминутно происходили задержки, остановки; по пути попадались обломавшиеся телеги, которые мешали проезду артиллерии; пехоте часто приходилось на своих плечах вытаскивать пушки. Лишь после полудня 6-го августа, по прибытии к Лубину, Одесский полк получил, наконец, возможность отдохнуть после четырех бессонных ночей и напряженных боевых трудов последних дней.
Между тем первая армия оставалась у Смоленска, чтобы потом выйти на Московскую дорогу под покровом ночи на 7-е августа.
Французы, собиравшиеся 6-го августа вновь штурмовать город, беспрепятственно заняли его утром и затем целый день вели перестрелку с нашим арьергардом, занимавшим Петербургское предместье, стараясь навести мосты через Днепр.
С наступлением темноты, 1-я армия тронулась двумя колоннами по проселочным дорогам к большому Московскому тракту.
Благодаря тому, что князь Багратион, вместо сильного арьергарда за р. Колодней, у д. Заболотья, как он должен был сделать по договору с Барклаем, оставил только 4 казачьих полка, обе колонны попали в критическое положение и могли быть разбиты порознь, если бы не выручили упорные бои, выдержанные 7 августа нашими частями у д. Гедеоновой и с. Лубина.
Эти бои, в которых 1-я армия потеряла до 6 тысяч, а французы — до 9, дали возможность нашим корпусам выйти на Московскую дорогу и соединиться со 2-й армией.
Одесский полк в этот день совершал переход к Соловьевой переправе, 8-го августа ночевал у с. Михалевки, а 9-го августа, на биваке у с. Усвятье, присоединился к армии князя Багратиона, вместе с которой на следующий день прибыл к Дорогобужу.21
1 - Богданович. «Ист. От. Войны 1812 г.», т.1-й, стр.254
2 - Моск. отд. Общ. арх. Гл. Шт. Списки поротно за авг. 1812 и форм. сп. Одесского п. за 1814 по арх. №3280
3 - Там же, форм. сп. Одесского п. за 1814 г.
4 - Ныне 6, 7 и 8 роты Одесского полка – на год издания книги.
5 - Моск. отд. Общ. арх. Гл. Шт. Форм. сп. Салова за 1814 г. по арх. № 3280
6 - Моск. отд. Общ. арх. Гл. Шт. Месячн. рап. Одесского п. за 1812 г. август м. Приложение 7е
7 - Моск. отд. Общ. арх. Гл. Шт. Форм. сп. Одесского п. за 1814 г. по арх. № 3280.
8 - Особенность отчетов о боях 1812, 13 и 14 г.г. составляет большое количество пропавших без вести. Большинство из них, насколько удалось проследить, следует отнести к числу убитых, так как лишь очень немногие, показанные без вести пропавшими, оказались впоследствии в плену. (Примечание автора)
9 - «Обзор войн от Петра В. до наш. дней», часть 1, изд. 2-е, стр. 198. Богданович, «История Отеч. войны 1812 г.», т.1, стр. 259.
10 - Богданович, «История Отеч. войны 1812 г.», т.1, стр. 261.
11 - Моск. отд. Общ. арх. Гл. Шт., Месячн. рап. Одесского п. за авг. 1812 г.
12 - Моск. отд. Общ. арх. Гл. Шт. Форм. сп. Одесского п. за 1812 г.
13 - Моск. отд. Общ. арх. Гл. Шт., Месячн. рап. Одесского п. за 1812 г.
14 - «Обзор войн Росс.», ч.1, изд.2, стр.199
15 - Богданович «История отеч. войны 1812 г.», стр.268
16 - Там же, стр.272
17 - Моск. Леф. Арх. Месячн. рап. и форм. сп. Одесского п. за 1812 г.
18 - 26 апреля1814 г. возвратился из плена
19 - Моск. Леф. Арх. Формул. списки Одесского п.
20 - Богданович, «История Отеч. войны 1812 г.», т.1, стр. 273.
21 - В.-уч. Арх. Гл. Шт. отд. II. №1777-й. Хатов. Свод. военн. действий 1812, 13 и 14 гг.
Источник.
Попов Федор Григорьевич. История 48 Пехотного Одесского полка / Сост. штабс-кап. Ф.Г. Попов. Т. 1-2. - Москва : тип. Рус. т-ва, 1911.
Российская Государственная библиотека — https://viewer.rsl.ru/ru/rsl01004005507?page=65&rotate=0&theme=white
Поделиться ссылкой:
